Так почему люди не хотят идти прививаться, ведь польза, казалось бы, очевидна, и говорят о ней чуть ли не из каждого утюга? Полагаю, ровно потому, что из каждого, – что не хватает людям второго компонента. Нет, я не о том, который вколют через 21 день, а о том, который должен быть сразу и даже прежде укола. И этот компонент – диалог.
Государство долго и упорно приучало граждан к тому, что оно им об их жизни врет, врет и еще раз врет. И даже больше: что врут все, правды вообще не бывает, а бывают кому-то выгодные и кем-то проплаченные мнения. Будем же верить в то, которое нам приятней! Наше родное государство опять всех переиграло, победило и обмануло. Но… чур только не меня! Меня-то на мякине не проведешь, я калач тертый, я в эту вашу пропаганду не верю.
Кажется, если завтра по всем каналам будут рассказывать о шарообразности Земли, такой телезритель скажет, усмехнувшись: «Знаем-знаем, кем проплачено: производителями глобусов, им бы только денежки наши заграбастать! А вот в интернете написано на одном сайте, что на самом деле Земля плоская. И старцы духовные так пророчествовали! А что в Америке ночь, когда у нас день, так это все брешут проклятые американцы, нас сбивают с пути».
Но о шарообразности Земли вопросов у сколь-нибудь грамотных людей, конечно же, не осталось. А вот о вакцинации и прочих антиковидных мерах вопросов много. Какова медицинская статистика по побочкам и по случаям заражений среди привитых? Какова сравнительная эффективность разных вакцин? Имеет ли смысл повторная вакцинация «Спутником» (я отлично помню, как сначала нам говорили, что нет, а теперь мнение ученых изменилось – или это чей-то приступ административного восторга?).
Наконец, что за послушный и удобный вирус, который никоим образом не препятствует массовым безмасочным гуляниям, но становится смертельно опасным на одиночных пикетах? Вирус, который заставляет в тридцатиградусную жару собирать штрафы за отсутствие перчаток в метро, но совершенно не касается важных людей, никогда не надевающих даже маски? Кто в него верит, тот лох! – уверенно заключает телезритель, – а что иные умирают, так всегда люди умирали, не о чем тут беспокоиться. Иные же умирают, не я. Пусть заботятся о себе сами, если хотят.
Атомизация общества – еще одно следствие тотального недоверия. Я в домике, а домик мой с краю, мне дела нет до всех остальных.
И когда сомнения не проговариваются, скептические утверждения не оспариваются, а люди слышат только громкий барабанный бой, причем каждый раз другой, не похожий на вчерашнюю пропаганду, – они имеют все основания не доверять этому бою и друг другу.
Самый страшный вирус для государства, на его взгляд, – способность граждан ему возражать и оспаривать спускаемые сверху директивы. Но молчание исключает настоящее доверие. Если в семье никогда не спорят – это не значит, что в ней достигнуто полное единодушие по всем в мире вопросам. Скорее, это значит, что в ней перестали друг с другом общаться.
А ведь это все у нас было совсем не так давно: ток-шоу без визгливого крика, парламент как место для дискуссий, разноголосица мнений, пестрота взглядов, многообразие опыта. Была допустима сатира на общественные и, страшно сказать, политические темы – да, порой злая, несправедливая. Но была. То есть можно было возражать и слышать ответ на возражения, можно было выбирать свою позицию без угрозы тех самых штрафов, запретов, шпицрутенов. Было же время…
Интересно, когда это все у нас было - ток-шоу без визгливого крика, парламент как место для дискуссий, разноголосица мнений? Уж не в девяностые ли.
Я бы сказал что проблема в другом. Государство долго отучало нас либо заботиться о себе самих либо отвечать за свои поступки. Например американец знает что если он не привьется, а потом заболеет, то ему придет счет за медицинские услуги и очень немаленький счет. А у нас как с гуся вода.
С другой стороны - это ведь мы. Страна где идут в шахту, заклеивая датчик метана, веселятся в клубе с одним выходом... в общем живут на полную катушку. Пока могут.
Journal information