Как все знакомо...

Конфликты между хорватами и сербами начались еще в Австро-Венгрии. Хорватский национализм уже в 1860 — 1870-х приобрел сербофобский характер. Анте Старчевич, создатель Партии права (первой хорватской националистической партии), само слово «серб» считал ругательством. Он много лет посвятил борьбе против сербов и югославистов. Лидера югославистов епископа Йосипа Юрая Штросмайера Старчевич называл «вождем славосербов», самих же «славосербов» называл «рабским племенем», «гнусным скотом», не достойным даже имени животных, не то что людей14. Эуген Кватерник, еще один вождь хорватских националистов, считал сербов народом «рабским» и «неблагодарным». Сербские националисты хорватским по меньшей мере не уступали15. В 1887 году газета «Србобран» («Srbobran») неоднократно писала, будто хорватского народа не существует в природе, а хорваты — это окатоличенные сербы...
Сергей Беляков

Власти, выступавшие за создание общего государства сербов и хорватов, слишком доверяли давнему заявлению хорватского Сабо- ра от 1867 года: «Сабор Триединого королевства торжественно заявляет, что Триединое королевство признает сербский народ, который в нем проживает, как народ тождественный и равноправный с хорватским народом». Однако те же власти Сербии игнорировали и замалчивали сильное влияние на хорватов Анте Старчевича и ему подобных, но нельзя было недооценивать столь радикальную пропаганду насильственного уничтожения сербов. К сожалению, власти сознательно умалчивали, что в войну 1914 года служившие в австро-венгерской армии хорваты совершили массовые зверства против сербского населения в Подринье . Власти знали об этом факте и не должны были его игнорировать. Кроме того, король Александр Карагеоргиевич и правительство Сербии должны были знать о проблемах требовавших глубже оценить последствия создания общего государства. В марте 1919 года регент Александр поручил начальника Генштаба армии Королевства сербов, хорватов и словенцев воеводе Живоину Мишичу объехать Хорватию и лично доложить о тамошней политической ситуации. Посетив Загреб. Карловац. Огулин. Госпич. Глину. Сисак. Вараждин и Риеку. Мишич был глубоко разочарован поведением хорватских политиков и преисполнился огромным беспокойством за будущее Сербии в совместном государстве с Хорватией. Это он и сказал королю Александру
«Все что я видел и слышал, заставило меня глубоко пожалеть, что мы по Божьей воле, обманывались разными идеями о братстве и общности. Все они мыслят одинаково. Это отдельный мир. Что ни предложишь, все без толку. Ничего сделать не получится. Это не те люди, на чье слово можно положиться. Это самый отвратный сброд на свете, который не будет доволен ничем, что ему не предлагай». Король Александр спросил:
«Воевода, что нужно бы сделать?»
Живоин Мишич ответил:
Я с этим покончил. Неминуемо нам предстоят два решения: полностью от них отделиться, дать им государство, независимое самоуправление, и пусть ломают голову как умеют».
«А границы?», — спросил король Александр.
«Границы будут там. где мы их проведем. Не там, где наши амбиции, но там, где об этом говорят история и этнография, язык и обычаи традиция и, наконец, где народ сам своей свободной волей определит, и это будет справедливо и Богу приятно».
В тот же миг блеснула сербская самоотверженность, несвойственная высокой политике.
Король Александр констатировал:
«Итальянцы бы двумя руками это поддержали. Мы тогда хорватов просто бы толкнули в объятия итальянцев».
На это воевода Живоин Мишич ответил:
«Удачи им. Пусть они будут счастливы с хорватами. Я глубоко уверен, что мы с ними счастливы не будем. Эти люди, все подряд, прозрачные как стекло, ненасытные и до того лживые и двуличные, что сомневаюсь, есть ли на земном шаре еще большие подлецы, обманщики и эгоисты чем они [.. ]. Не забудьте. Ваше Высочество, мои слова. Если так не поступите, уверен, что будете
жестоко раскаиваться» .
К сожалению, принимая решения, связавшие и скрестившие судьбу двух народов, никто к фактам не прислушался.
Милислав Секулич